Церковный некрополь. Смирнов Александр Павлович (1888-1950)

      Смирнов Александр Павлович, протоиерей.
      Родился 16 августа 1888 в селе Криуши Корсунского уезда Симбирской губернии. Отец - священник этого села Павел Иванович Смирнов. Мать - Агриппина Александровна - была из духовного сословия. В семье их было несколько детей. У Александра были три младших брата (среди них Николай и Дмитрий). С ранних лет Александр любил участвовать в церковных службах. Позже семья переселилась в село Игнатовка (Игнатово) Сенгальского уезда, куда был переведен служить отец Павел Смирнов.
      Окончил Симбирское духовное училище. Александр с радостью участвовал в училищном церковном хоре. В духовном училище учился вместе с двоюродным братом - Михаилом Смирновым. Затем Александр Смирнов окончил 6 курсов Симбирской Духовной Семинарии с отличным аттестатом. Решив поступать в Духовную Академию, он испросил на это благословения у своего отца, поехав к нему в село Игнатовку. После этого он уехал в Симбирск для подготовительной работы и поселился в келье при Ильинской церкви. Прожил там 40 дней, как монах.
      В 1909 поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Успешно сдал экзамены в Академию и был принят на казенное содержание, хотя и не был послан в Академию семинарским начальством. В Петербурге в то время учились его старшие брат и сестра и другие родственники. В это время часто беседовал о вере и Евангелии с духовным писателем П.И.Гладковым, участвовал в работе христианского студенческого кружка, содружестве студенческой молодежи, в работе религиозно-философского общества. Однокурсником его был будущий Тамбовский протоиерей М.К.Сперанский. В Духовной Академии написал кандидатское сочинение «Религиозно-этические вопросы в русской художественной литературе для пастыря Церкви». В 1913 окончил академию, кандидат богословия.
      В 1913 - преподаватель латинского языка и гражданской истории в Симбирском духовном училище. В Симбирске Алексадр Смирнов женился на знакомой ему с детства дочери священника отца Поликарпа Виноградова Антонине - миловидной, стройной, религиозной и нравственной девушке. У неё были братья Алексей и Александр. В это время, по рекомендации петроградского профессора протоиерея Белякова (впоследствии епископа Омского Дмитрия), московский митрополит вызвал Александра Смирнова на священническое место известного священника Востокова, переведенного в Коломну. После женитьбы Александр Смирнов приехал в Москву.
      21 ноября 1913 рукоположен во диакона в Троицком соборе Московского Свято-Даниловского мужского монастыря. Рукоположение совершил архиепископ Серпуховский Анастасий. Когда Александр Смирнов приехал в Москву, митрополит был на зимней сессии в Синоде, и с ним разговаривал его викарий архиепископ Серпуховский Анастасий. В Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы 21 ноября 1913 Александр Смирнов перед литургией был посвящен в стихарь, а за литургией в тот же день - во диакона.
      23 ноября 1913 рукоположен во иерея в церкви 3-го Московского кадетского корпуса тем же архиереев, что и рукополагал во диакона. Был рукоположен во иерея в день своего святого - благоверного князя Александра Невского, в престольный праздник в храме 3-го Московского кадетского корпуса.
      С декабря 1913 по 1918 - священник церкви Святого мученика Никинты на Кузнецкой улице в Москве. Одновременно, с 1914 - законоучитель одной из Московских женских гимназий. С благословения архиепископа отец Александр непопустительно проповедовал за каждой воскресной и праздничной службой. С первого дня служения он тщательно готовился к проповедям, записывая самое существенное на черновик, но оставляя часть проповеди для импровизированного изложения.
      Через 2-3 года приходской службы отец Александр выступил в светской аудитории Политехнического музея со световыми художественными картинами Евангельской истории и с речами на тему «О чем скорбел и тосковал Христос в саду Гефсиманском». Через 4-5 лет отца Александра стали приглашать на такие чтения и проповеди в другие приходы. Самое многолюдное стечение народа было на его лекции в Учительском Доме на Ордынке, где он читал лекцию о страданиях Христа, иллюстрируя это световыми картинами и сопровождая чтение хоровым пением «духовных любимых стихов священно-исторического содержания». Хор этот был от другого прихода - прихода священника отца Николая Смирнова из церкви Воскресения в Кадашах. В своем благочинническом округе за последние три года отцу Александру пришлось выступать с проповедями, надгробными речами и лекциями в 10 церквах, помимо своей. Будучи законоучителем в женской гимназии, отец Александр и там устраивал религиозно-поэтические вечера с «туманными картинами». Также он вел беседы на религиозные темы в лазаретах и приходских школьных аудиториях. В своем храме отец Александр Великим Постом устраивал торжественные пассии при пении почти всех песнопений Страстной Седмицы, и храм был всегда полон во время этих служб. К этому присоединялось чтение Евангелия о страданиях Христа под медленный торжественный благовест колокола при зажженных свечах в руках богомольцев. В день Успения Богоматери вечером с 15 на 16 августа устраивалась такая же «Богородичная Пассия» - погребение Богоматери - строго по Иерусалимскому уставу. Последние два года (перед 1918 годом) евхаристическую молитву с возгласа «Благодать Господа нашего...» и до «И да будут милости Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми нами!» совершал при открытых царских вратах. Великим Постом в 1917-1918 читал лекции «О почитании мощей святых в связи с вскрытием их» и религиозно-художественную драму-мистерию «Царь Иудейский» в соединении с песнопениями хора.
      Когда отец Александр был переведен в Москву, он с женой поселился в маленьком домике возле храма Святого мученика Никиты. В семье родились две дочери: Елена (старшая) и Зоя. 6 ноября 1918 отец Александр был призван на военную службу в Красную Армию в тыловое ополчение, которое, фактически, было почти концентрационным лагерем принудительных работ. Отец Александр работал целыми днями с утра до ночи на грязных работах. Позже был переведен в красноармейские части на канцелярскую работу (счетоводом) как нестроевой красноармеец. Длинные волосы были острижены, ряса заменена шинелью, камилавка - папахой. В 1920 был переведен по военной службе в город Симбирск.
      С сентября 1920 - внештатный священник Богоявленской церкви в Симбирске. Первое время, пока не был уволен с военной службы, совмещал работу канцеляриста-военнослужащего со службой в храме (вне штата), не получая за это никакого жалования. Затем священник Троицкой церкви в Симбирске. 6 декабря 1920 был избран приходским священником на общеприходском собрании, состоявшимся после ухода настоятеля. Одновременно был уволен от военной службы. Жил отец Александр с семьей далеко от своего прихода - минут 40 ходьбы, а в праздничные дни выходил из дома в 5 часов вечера и возвращался на другой день в 11 вечера - через 30 часов. Позже переселился ближе к храму.
      Арестован советской безбожной властью в Симбирске 20 марта 1921. В воскресение первой недели Великого Поста у отца Александра утром была последняя литургия с проповедью об иконопочитании, а вечером того же дня - многолюдная двухчасовая беседа на тему «Покайтесь и верьте в Евангелие» с общенародным пением. На другой день - в полночь, после двухчасового обыска с отобранием у отца Александра всех его рукописей и бумаг, он был арестован ЧК. В 1921 осужден: обвинение «контрреволюционная агитация против Советской власти, проповеди к/р содержания», приговор - 5 лет концетрационных лагерей. Проповедь отца Александра о весеннем пробуждении природы и соответственном пробуждении души и укреплении ее цветами добра и любви была истолкована обвинителями как намек на пробуждение контрреволюционного настроения в стране, проповедь о пришествии Христа Спасителя - как намек на пришествие политического «спасителя» из Кронштадта и т.д. В мае 1921 дело было пересмотрено, приговор был оставлен в силе. С 1921 - в заключении в советском концлагере. Концлагерь находился недалеко от монастырской церкви. Отцу Александру удавалось иногда краешком уха слышать часть церковной службы из раскрытых дверей этого храма. В великие дни Страстной Седмицы отец Александр был на тяжелых принудительных работах, куда коммунисты загнали его и других верующих пытками и угрозами: рыл канавы, поднимал тяжелые камни для памятника Карлу Марксу, чистил паровозы, облепленные грязным мазутом и т.д.
      До 1927 - иерей церкви Святого Климента Папы Римского в Москве. В 1928 отец Александр был переведен в храм Святителя Николая в Кузнецкой Слободе.
      С 1928 по 1935 - протоиерей, настоятель Николо-Кузнецкого храма в Москве. Отец Александр начал ремонт храма. Проложили трубы, стали топить храм углем, сделали сторожку, где много лет проработал очень верующий человек Григорий Васильевич. Везде в Замоскворечье храмы были закрыты, и отец Александр принимал в храм безработных священников из соседних церквей. Штат был - 8 священников и 2 диакона. Отец Александр не раз с большим мужеством и опасностью для жизни защищал храм от грабителей, которых было немало. Ходил по улицам и ездил в трамвае в духовной одежде: ряса, скуфейка. Совершал требы по всему Замоскворецкому району. Приходил домой весь грязный, в плевках, песке, иногда мальчишки в него кидали камни и лицо было в кровоподтеках. Отец Александр проводил большую катехизаторскую деятельность: пастырские беседы, показ «туманных картин» из Библейской истории (стеклянные пластины у фонаря), и т.д. Отец Александр продолжал эти труды, пока их не запретила гражданская власть. При закрытии храма иконы Божией Матери «Утоли моя Печали» в Садовниках отец Александр организовал перенос прихожанами чудотворной иконы «Утоли моя Печали» в Николо-Кузнецкий храм. Несмотря на страшное гонение на Церковь и верующих, на глазах у всех, несли икону по улице и установили во Введенском приделе Николо-Кузнецкого храма. В годы, когда был запрещен церковный звон и сняты колокола, отец Александр устроил колокольный звон внутри храма. У отца Александра Смирнова не было своего дома и до конца жизни он проживал в маленькой комнатушке на втором этаже колокольни Николо-Кузнецкого храма в весьма стеснённых условиях.
      В 1935 протоиерей Александр Смирнов вновь арестован. Из воспоминаний его дочери: «Народ ходил в храм, но с опаской: очень следили власти. Когда в храм ходили молодые люди и дети, у них спрашивали паспорта, а потом увольняли с работы. Но отец мой ничего не боялся, всегда говорил: "Если не я, то кто же может постоять за мой приход, я поставлен Богом служить моим прихожанам". И вот пришли закрывать наш храм, говоря, что есть приказ от Советской власти снести храм и сделать на этом месте шахту метро (это было в 1935 году). Папа ответил: "Ключи от храма я вам не дам, а мы с прихожанами будем отстаивать наш храм в Кремле". Была послана не одна петиция с сотнями подписей прихожан к Сталину, но ответа не было». Вскоре отец Александр был арестован. В 1935 - заключенный Бутырской тюрьмы. В тюрьме его страшно пытали и заставляли выступить по радио с речью, якобы он неверующий и религия - «опиум для народа». Отец Александр отказался, сказав: «Я из семьи священника, сам священник и людям говорю в проповедях о вере, о любви Господа к народу. Вы со мной что хотите делайте, если мне суждено умереть, значит, моя судьба такая, а выступать по радио я не буду». Через две недели он был освобожден.
      С 1935 по 1941 вновь продолжил настоятельское служение в Николо-Кузнецком храме. По освобождении из Бутырок отец Александр поехал в Кремль с «двадцаткой» храма за ответом на петицию, и ему вручили документ, подписанный И.В. Сталиным, что разрешают оставить храм. Отец Александр отслужил по этому случаю благодарственный молебен.
      С 1941 по 1943 находился в эвакуации в Симбирске, вместе с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием. По дороге митрополит Сергий тяжело заболел, и отец Александр причащал болящего своей походной дароносицей.
      С 1941 по 1943 священник Казанского Патриаршего собора Симбирска. Митрополит Сергий возложил на отца Александра ряд послушаний, в том числе, путешествия в соседние с Симбирском села для открытия там ранее закрытых церквей, организации «двадцаток» и исполнения там священнических обязанностей впредь до усмотрения митрополита Сергия, пока туда не будет послан постоянный священник (в т.ч., например, в село Полдомасово). Кроме того, отец Александр подыскал в Симбирске здание (бывшее общежитие), где разместили центр Московской Патриархии (1941-1943). Это здание было перестроено под православный храм - Казанский Патриарший собор, и отец Александр принимал деятельное участие в этой работе. В сентябре 1943 отец Александр вместе с Московской Патриархией вернулся в Москву.
      С 1943 и до конца жизнь вновь настоятель Николо-Кузнецкого храма в Москве. Также, с 1943 по август 1949 - ответственный секретарь редакции «Журнала Московской Патриархии».
      С 15 августа 1949 по 19 сентября 1950 - ректор Московской Духовной Семинарии (там же преподователь Священного Писания и Нового Завета) и и.д. ректора Московской Духовной Академии.
      Отец Александр был добрым пастырем, помнил своих прихожан и откликался на их нужды. Он был духовным и скромным священником, вкладывавшим все свои силы и здоровье в восстановление храма и духовное окормление своих пасомых, был замечательным проповедником. Отец Александр любил торжественное богослужение. Отец Александр очень любил поэзию, музыку, красивое пение и сольное, и хоровое. На праздники Рождества Христова и Святой Пасхи отец Александр устраивал службу и во дворе, сделав для этого все необходимое, т.к. из-за множества народа люди не вмещались в храм.
      Кипучая энергия отца Александра, его рвение в делах духовных стали причиной назначения его на высокие церковно-административные должности. Он был ответственным редактором «Журнала Московской Патриархии», был управляющим делами Московской Патриархии. В Духовную Академию отец Александр пришел по воле Патриарха. 15 августа 1949 при своем вступлении в должность ректора, он заявил, что пришел как «послушник, не для господства над "наследием Божиим", а с твердым намерением быть, по завету Господа, "всем слугою"». Он был верен своему слову. 13 сентября 1950, за несколько дней до своей кончины, протоиерей Александр представил в Ученый Совет МДА диссертацию на соискание ученой степени магистра богословия, темой которой был Крестный путь Христа Спасителя от Вифлеема до Голгофы. Если судить по внешности , отцу Александру, казалось, надо было жить еще долго. Он был бодр, крепкого сложения, почти всегда благодушен и весел.
      В 1947 награждён правом ношения второго наперстного креста. В 1950 особым наперстным крестом.
      Накануне смерти, 18 сентября, он ездил на свою подмосковную дачу в Кратово, гулял по аллеям и говорил матушке Антонине, что рад бы прожить тут, на даче, целый месяц, отдыхая от дел... Однако уехал в Москву, так как его ждали церковные дела в Патриархии, в Духовной Академии. Приехал в свою «квартиру» на колокольне Николо-Кузнецкого храма. Там за неделю до его смерти была построена еще одна комнатка, ближе к колокольне. В ней отец Александр и скончался от кровоизлияния в мозг. Перед смертью в ночь на 19 сентября он был напутствован Святыми Дарами и особорован. Последние слова отца Александра были: «Так, видно, Богу угодно!».
      Скончался 19 сентября 1950. Отпевание состоялось 22 сентября 1950 в Николо-Кузнецком храме при большом количестве прихожан и почитателей. В полном составе были студенты МДА и воспитанники Московской Духовной Семинарии, а также преподавательская корпорация Московских духовных школ и работники «Журнала Московской Патриархии». Людская масса толпилась и возле храма: люди стеной стояли на улице возле церкви. Пел местный и академический хор. Отпевание совершали Преосвященные Макарий, епископ Можайский, Борис, епископ Берлинский и Германский и другие.
      Погребён на Даниловском кладбище в городе Москва.