16 июня 1982 года скончался пребывавший на покое в Троице-Сергиевой Лавре
Высокопреосвященный Сергий (в миру
Павел Александрович Голубцов), архиепископ бывший Новгородский и Старорусский.
Родился он
16 (29 по н. ст.)
апреля 1906 года в Сергиевом Посаде (ныне г. Загорск). Детство и юность П. А. Голубцова прошли под покровом обители Преподобного Сергия Радонежского.
Отец, Александр Петрович Голубцов (1860— † 4 июля 1911), был талантливым ученым, доктором богословия и профессором Московской Духовной Академии по кафедре литургики и церковной археологии. Он читал также лекции в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. А. П. Голубцов отличался чрезвычайной добросовестностью и тщательностью в научной работе. Это был очень скромный, правдивый и мужественный человек, строгий и вдумчивый воспитатель учащегося юношества, внимательный и отзывчивый ко всем окружавшим его.
Мать, Ольга Сергеевна Голубцова (1867— † 10 мая 1920), была дочерью ректора Московской Духовной Академии протоиерея Сергия Смирнова. В традиционно церковной семье Голубцовых было 12 детей. Четверо из них затем полностью посвятили себя служению Церкви (протоиереи Николай *, Серафим **, монахиня Сергия и архиепископ Сергий).
О. С. Голубцова была глубоко верующей христианкой, преданной воле Божией. Она хорошо знала Священное Писание и многое из него помнила наизусть. Поставив себе задачу самоотверженного служения Богу и ближним еще в девические годы, О. С. Голубцова старалась исполнять ее в своей личной жизни. О. С. Голубцова очень тяжело переживала свое раннее вдовство. Опору она нашла в духовнике Смоленской Зосимовой пустыни иеросхимонахе Алексии (Соловьев; † 2 октября 1928), который был родственником Смирновых. По словам отца Алексия, О. С. Голубцова «была самой преданной его дочерью, отличавшейся смирением и кротостью». Все силы она отдавала воспитанию своих детей, а скончалась, заразившись черной оспой, когда ухаживала за больными крестьянскими детьми в Тамбовской губернии.
После кончины матери воспитание детей легло на их старшую сестру Наталью (в монашестве Сергия; † 19 августа 1977), которая вверила их духовному руководству иеросхимонаха Алексия. Она часто ездила в Зосимову пустынь и брала с собой детей, приучая их к продолжительным монастырским службам. Благодатная среда, царившая и в окружавших Сергиев Посад монастырях, и скитах — Черниговском-Гефсиманском, Вифанском и Параклите, способствовала укреплению церковного самосознания оставшихся сиротами детей.
Об иеросхимонахе Алексии, который оказал на него в юности большое влияние, Владыка Сергий отзывался как о «выдающемся благодатном старце». «Отец Алексий был замечательным духовником: строгим, но в то же
время и ласковым, духовным отцом в полном смысле этого слова... От него всегда выходил я с некоторым чувством благоговения, страха и внутренней радости. Отец Алексий был очень внимателен ко всем подробностям, интересовался всеми кажущимися «мелочами». Происходило это, по-видимому, от его большой внутренней собранности и понимания, что всякая мелочь может таить а себе большее, чем мы думаем».
Иеросхимонах Алексий советовал своему духовному сыну «учиться реставрации поглубже, не разбрасываться, чтобы потом быть серьезным специалистом». Сестре Павла, Н. А. Голубцовой, отец Алексий предсказывал, что ее брат будет епископом и прибавлял: «Только бы он не возгордился». (О предсказании этом сестра рассказала Владыке Сергию лишь в 70-е годы, когда он пребывал на покое.)
В 20-е годы П. А. Голубцов был также духовно близок с лаврским духовником игуменом Ипполитом и иеромонахом Досифеем, который в Зосимовой пустыни исповедовал народ. Простота и смирение отца Досифея были необычайны. Укоряя себя в лености, отец Досифей говорил: «А что, брат Павел, хорошо лежа говорить: помилуй мя, Боже».
В 1923 году П. А. Голубцов окончил среднюю школу в Сергиевом Посаде. Художественные наклонности П. А. Голубцов почерпнул от матери, а в 1923—1924 годах он начал учиться живописи в Сергиевом Посаде у художников М. В. Боскина и Столицы. В те же годы П. А. Голубцов познакомился с жившим в Сергиевом Посаде священником Павлом Флоренским, который в 1918—1920 годах был
ученым секретарем Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры. В домовой церкви Убежища (приюта) престарелых сестер милосердия Красного Креста, где служил отец Павел, П. А. Голубцов иногда читал шестопсалмие. Богослужения, совершавшиеся отцом Павлом в том храме, запомнились П. А. Голубцову на всю жизнь глубоким благоговением, одухотворенностью и красотой. Отец Павел оказал большое влияние на Павла Голубцова. Однажды, придя домой к отцу Павлу, юноша сказал: «Я хочу творить!» «В ответ мне,— вспоминал Владыка Сергий,— отец Павел сказал: «Павлик! Надо знать, что творить!» Вскоре после беседы он отправился со мною к своему знакомому художнику В. А. Фаворскому (1886—1964), который через художников П. Я. Павлинова (1881—1966) и Л. А. Бруни (1894—1948) помог мне заняться домашним обучением рисованию и живописи». В середине 20-х годов П. А. Голубцов познакомился с другими членами Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры — Ю. А. Олсуфьевым, П. Н. Каптеревым, М. В. Шиком, священником Сергием Мансуровым. Общение с ними способствовало формированию мировоззрения юноши.
В те годы в Сергиевом Посаде жило и много монахов из лаврской братии, которых П. А. Голубцов хорошо знал. Он был близко знаком с наместником Лавры архимандритом Кронидом (Любимовым), который благословил его еще в 1923 году на монашеский путь. В последнюю их встречу, вспоминал Владыка Сергий, смиренный наместник пал в ноги смущенному юноше и сказал: «Прощай, брат Павел! Прости меня». Так протянулась одна из ниточек преемств в истории Лавры. В те годы П. А. Голубцов особенно близко воспринял духовный облик Преподобного Сергия, своего будущего Небесного покровителя. Его духовное водительство и молитвенную помощь П. А. Голубцов ощущал с тех лор в течение всей жизни.
В 1924 году П. А. Голубцов переехал в Москву и поступил в Государственный Исторический музей, где работала его старшая сестра Мария, практикантом по зарисовке экспонатов отдела крестьянского быта.
В 1925 году П. А. Голубцов трудился в Отделе древнерусской живописи Государственных центральных реставрационных мастерских под руководством академика И. Э. Грабаря. Там его учителями в реставрации были такие мастера, как Г. О. Чириков и И. И. Суслов. В 1929—1930 годах П. А. Голубцов обучался на II и III курсах Московского государственного университета по отделению теории и истории изобразительных искусств этнологического факультета. В 1925—1940-х годах П. А. Голубцов занимался реставрацией живописи в ГИМе и оформлением выставок в музеях.
Среди реставрационных работ П. А. Голубцова в 20—40-е годы необходимо отметить следующие: 1) участие в бригаде художника-реставратора Д. Ф. Богословского по реставрации росписных плафонов XVIII века в зданиях Государственного музея Л. Н. Толстого на Кропоткинской ул. и в доме на ул. Большой Спасской — 1927—1929 годы; 2) изучение и зарисовка новгородских фресок в храмах Спаса-на-Нередице, Спаса на Ковалеве поле, Успения на Болотове поле, Рождества Христова на поле, пророка Илии
(1927, 1930, 1943 гг.). Фрески эти были варварски разрушены фашистскими захватчиками, и поэтому каждое воспроизведение их приобретало особую ценность. Копии фресок, выполненные П. А. Голубцовым, ныне хранятся в Церковноархеологическом кабинете Московской Духовной Академии; 3) укрепление фресок в храме Спаса на Ковалеве поле под руководством художника-реставратора ГИМа А. И. Попова —1937 год; 4) переноска снятых ранее фресок бывшего Сретенского монастыря XVII в. под руководством А. И. Попова— 1940 год; 5) пробное раскрытие фресок Пафнутиево-Боровского монастыря в связи с научно-исследовательской работой — 1940 год; 6) снятие научной копии с портрета XVII в. боярина Морозова (Музей быта); 7) реставрация копии с парсуны 1693 года Святейшего Патриарха Адриана, выполненной в 1758 году.
В те же годы П. А. Голубцов написал несколько научных работ: 1) «Строительная и художественная деятельность в Пафнутиево-Боровском монастыре в XVII веке (по данным монастырского архива)»; 2) «К вопросу о монументальной живописи в Пафнутиево-Боровском монастыре в связи с его архитектурой» (прочитано на ученом заседании ГИМа; 3) «К вопросу истории портретов Патриарха Адриана» (прочитано в отделе бытовой иллюстрации ГИМа).
В начале Великой Отечественной войны, в августе 1941 года, П. А. Голубцов был призван в армию и до 1945 года в звании сержанта нес службу в 6-м запасном автомобильном учебном полку. Там он также работал в качестве батальонного, а затем полкового художника. П. А. Голубцов был награжден медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
После демобилизации в октябре 1945 года П. А. Голубцов поступил на II курс Православного Богословского института в Москве, впоследствии реорганизованного в Московскую Духовную Семинарию. После окончания ее в 1947 году П. А. Голубцов поступил в Московскую Духовную Академию. Перейти на церковное служение П. А. Голубцова благословил его старец — схиархимандрит Иларион (в миру Иоаким Удодов; 1863— † 15 марта 1951). Отец Иларион, с которым П. А. Голубцов познакомился в конце 20-х — начале 30-х годов, оказал решающее влияние на духовное развитие и становление будущего архипастыря***. В течение 20 лет (1885—1905) отец Иларион жил на Афоне и в Русском Пантелеимоновом монастыре нес послушание кузнеца. Там же он принял великую схиму. С 1936 года до самой кончины схиархимандрит Иларион был настоятелем храма в честь Владимирской иконы Божией Матери в селе Виноградове (близ станции Долгопрудная Савеловской железной дороги). У схиархимандрита Илариона был несомненный дар прозрения. Когда П. А. Голубцов спросил его в 1940 году о возможности для него принятия сана священника, отец Иларион неожиданно ответил: «Кто епископства желает, доброго дела желает, но епископ должен быть мучеником». И действительно, через 15 лет П. А. Голубцов принял епископский сан.
Любовь к глубокой внутренней молитве, смирение и постоянный тяжелый телесный труд — вот основные черты, унаследованные Владыкой Сергием от схиархимандрита Илариона.
В последние годы жизни схиархимандрит Иларион благословил П. А. Голубцова на принятие монашества и сана. На III курсе МДА П. А. Голубцов 6 марта 1950 года вступил в братство Троице-Сергиевой Лазры.
«Я знаю Вас уже 27 лет, — говорил 11 марта 1950 года наместник Лавры архимандрит Иоанн (ныне митрополит Псковский и Порховский) Павлу Голубцову, благословляя носить подрясник,— и всегда Вы были с той настроенностью, которую имеете и сейчас. Послужите Господу, и Он Вас не оставит и здесь, и на том свете сподобитесь от Него милости». 2 апреля того же года послушник Павел был пострижен архимандритом Иоанном в монашество с наречением имени в честь Преподобного Сергия Радонежского. В 1950 году Святейший Патриарх Алексий рукоположил монаха Сергия во иеродиакона — 7 апреля, а затем во иеромонаха — 28 мая.
В 1950—1953 годах иеромонах Сергий был назначен ответственным представителем от Московской Патриархии по реставрации Троицкого собора Лавры. В «Отзыве о П. А. Голубцове» от 11 августа 1949 года академик И. Э. Грабарь писал, что «в его лице объединяются знающий археолог, и наделенный большой интуицией искусствовед, и практик-реставратор». Иеромонах Сергий убедительно доказал государственной комиссии необходимость полной росписи стен Троицкого собора в стиле сохранившихся фрагментов фресок XVII века.
С 1951 года иеромонах Сергий нес послушание духовника богомольцев Лавры и ежедневно проводил исповедь перед ранними литургиями. Кроме того, дважды в неделю и в воскресенье он служил молебны у мощей Преподобного Сергия. На него было возложено также послушание экскурсовода иностранных гостей.
Помимо реставрационных работ в Троицком соборе, иеромонах Сергий с группой семинаристов в конце 40-х — начале 50-х годов провел большую работу по реставрации иконостаса и росписи трапезного Успенского храма в Новодевичьем монастыре (1946), возглавлял группу по реставрации «Царских чертогов» Московской Духовной Академии (1946—1947), за что получил благодарность от академиков И. Э. Грабаря и А. В. Щусева, возглавлял бригаду художников по реставрации живописи главного купола Богоявленского патриаршего собора в Москве (1947), вел ответственную работу в качестве помощника главного художника по реставрации настенной живописи Богоявленского патриаршего собора (1954), руководил написанием икон для иконостаса кафедрального собора в Ростове-на-Дону (1954), был членом художественной комиссии при строительном комитете по восстановлению храма Московской Духовной Академии (с 13 января 1955 года).
В 1951 году иеромонах Сергий окончил Московскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия за сочинение «Способы воплощения богословских идей в творчестве преподобного Андрея Рублева». (Сокращенный вариант одной из глав под названием «Икона Живоначальной Троицы» напечатан в «ЖМП», 1972, № 7, с. 69—76. В переработанном виде сочинение напечатано полностью под названием «Воплощение богословских идей в творчестве преподобного Андрея Рублева». — «Богословские труды», сб. 22, М., 1981, с. 3—67.) Советом Московской Духовной Академии иеромонах Сергий был оставлен в ней преподавателем церковной археологии и древнееврейского языка. За два учебных года (1951—1953) иеромонах Сергий написал курс лекций по церковной археологии с привлечением новых данных из области русской живописи и архитектуры, а также составил краткий курс лекций по древнееврейскому
языку. Кроме того, в Московской Духовной Семинарии иеромонах Сергий вел преподавание Священной истории Ветхого и Нового Заветов. 3 марта 1954 года Совет МДА присудил иеромонаху Сергию звание доцента.
Еще будучи студентом, П. А. Голубцов предложил администрации Академии создать живописный кружок и организовать Церковно-археологический кабинет. Эти идеи получили поддержку со стороны Священноначалия. Первую небольшую витрину П. А. Голубцов поставил в классной аудитории и поместил в нее несколько древних церковных предметов, ему лично принадлежавших. В 1953 году иеромонах Сергий возглавил ЦАК и кружок.
18 мюля 1953 года иеромонах Сергий был награжден наперсным крестом, 18 июля 1954 года возведен в сан архимандрита.
17 октября 1955 года Священный Синод определил архимандриту Сергию быть епископом Старорусским.
30 октября 1955 года архимандрит Сергий за Божественной литургией в Покровском академическом храме был
рукоположен во епископа Старорусского, викария Ленинградской епархии. В хиротонии, которую возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий, участвовали Блаженнейший Митрополит Пражский и всей Чехословакии Елевферий, митрополит Новосибирский и Барнаульский
Варфоломей, епископ Волынский и Ровенский Палладий, епископ (бывший Прешовский) Алексий.
29 октября 1955 года в речи при наречении во епископа архимандрит Сергий говорил: «В последние годы в моей душе особенно настойчиво возникала потребность в уединенной монашеской жизни, но вот, вместо дорогих, родных мне с детства стен Лавры, драгоценной, бесконечно чтимой мною раки Преподобного Сергия, с которой соединена вся моя жизнь в родном городе, мне снова предстоит идти в мир. Уже одно это обстоятельство составляет для меня, как инока, трудный путь, тем более в таком великом сане... Я усердно молюсь великому угоднику Божию Преподобному Сергию, чтобы он благословил меня на сие новое послушание и никогда не отлучался от меня, недостойного инока обители своей» («ЖМП», 1955, № 12, с. 23—25).
Начало епископского служения Владыки Сергия было связано с исполнением давнего желания новгородцев: в 1956 году были установлены в новгородском Никольском соборе честные мощи святителя Никиты, епископа Новгородского, переданные из новгородского Софийского собора.
22 ноября 1956 года по докладу митрополита Ленинградского и Новгородского Елевферия «О выделении Новгородской епархии в самостоятельную епархию и назначении самостоятельного епископа Новгородского» епископ Старорусский Сергий был назначен управляющим Новгородской епархией (указ Священного Синода от 23 ноября 1956 года).
Получив право самостоятельного управления Новгородской епархией, епископ Сергий организовал в Новгороде епархиальное управление, а при нем — мастерские по пошиву облачений, ряс и других церковных одежд и принадлежностей, реставрации икон, столярную мастерскую и бригаду рабочих по ремонту храмов епархии.
В 1959 году были проведены большие реставрационно-живописные работы в новгородском Никольском соборе, в результате которых была выявлена художественная стенная темперная живопись XVIII в. Для проведения художественных и реставрационных работ в епархии привлекались музейные специалисты и художники. Учету, охране и реставрации подлежали древние иконы в различных приходах. Помимо больших реставрационных работ, епархиальная деятельность Владыки Сергия характеризовалась прекрасно поставленным богослужением. По установленному правилу, дни памяти новгородских святых отмечались всенощными бдениями с пением величаний. Соборная память всех новгородских святых отмечалась дважды в год: в Неделю 3-ю по Пятидесятнице и 4 (17) октября, согласно древней местной традиции. «Праздничные службы в некоторой степени напоминали давние новгородские традиции уставностью и торжественностью своих богослужений и особенно украшались хором старейших новгородских певчих, весьма церковно исполнявших традиционные новгородские напевы священных песнопений» (из епархиального отчета за 1957 год). Всего за годы управления Новгородской епархией архиепископ Сергий совершил около 1850 служений всенощных бдений и Божественных литургий, не считая выходов на полиелеи, акафистов и молебнов. Однако будничные службы были более по душе Владыке как монаху. Тогда он, облаченный в простую иноческую одежду, принимал участие в службе как псаломщик, читая или исполняя церковные песнопения на клиросе. На эти службы он приходил как обычный прихожанин, пешком, обычно без
сопровождающих, часто останавливаемый на пути знакомыми и незнакомыми людьми, желавшими получить его благословение или совет по какому-либо делу или просто приветствовать Владыку. Искренность и сердечность Владыки неизменно влекли к нему людей.
Обстановка его епархиального управления была по-монашески скудной и простой. Келейников у него никогда не было, кроме последних месяцев жизни в Лавре. Старик со старушкой, у которых он приобрел маленький домик для епархиального управления в Новгороде, остались жить там же и были единственными помощниками его в хозяйственных делах. Двери его дома так же, как и его сердце, были для всех открыты. Владыка вел переписку со многими людьми. Чтобы всем дать ответ, он был вынужден часто засиживаться за столом ночами.
С 5 по 30 мая 1958 года епископ Сергий принимал участие в юбилейных торжествах по случаю 40-летия восстановления Патриаршества в Русской Православной Церкви. Он сопровождал тогда армянскую делегацию, которую возглавлял Верховный Патриарх-Католикос всех армян Вазген I.
В ознаменование 1100-летия Великого Новгорода 23 августа 1959 года епископ Старорусский Сергий был утвержден в звании епископа Новгородского и Старорусского.
14 июля 1960 года епископ Сергий был награжден орденом в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», переданным от Архиепископа Синайского через митрополита Илию Карама. 25 февраля 1963 года Преосвященный Сергий был удостоен сана архиепископа, 12 мая того же года — права ношения креста на клобуке в ознаменование 50-летия служения Святейшего Патриарха Алексия в епископском сане и в память их «совместного церковного служения». 14 октября 1964 года на праздновании 150-летия Московской Духовной Академии архиепископу Сергию было присвоено звание почетного члена МДА.
Управляя Новгородской епархией, Владыка Сергий не оставлял иконописания. В 1959 году он написал надгробное изображение святителя Никиты, епископа Новгородского. При этом Владыка Сергий использовал подлинные черты лица святителя, которые выявил по его святым останкам. 28 сентября 1962 года церковная община Новгорода была переведена из Никольского собора, переданного музею для реставрации, в церковь во имя святого апостола Филиппа на Ильинской улице. До 1965 года архиепископ Сергий написал иконостас для верхнего придела — во имя святителей Николая и Никиты в новгородской церкви во имя апостола Филиппа. В 1965 году Владыка Сергий начал большую работу по устройству иконостаса в Благовещенском приделе Георгиевской церкви в г. Старая Русса. Сам он написал для иконостаса четыре иконы.
Служебная перегрузка, множество хозяйственных дел, большие и малые недомогания привели к резкому переутомлению Владыки. В начале 1967 года у него произошел инсульт и открылся правосторонний паралич. Вынужденный соблюдать постельный режим в течение четырех месяцев, Владыка продолжал руководить епархиальными делами, а в мае снова начал совершать богослужения. 25 октября 1967 года Святейший Патриарх Алексий издал указ о переводе архиепископа Сергия в Казань. В связи с болезненным состоянием он испросил благословения у Святейшего Патриарха Алексия на предоставление ему трехмесячного отпуска, который провел в Успенском мужском монастыре в Одессе. Лечащий врач признал его нетрудоспособным, и в январе 1968 года архиепископ Сергий был уволен за штат, с определением его на местожительство в Троице-Сергиеву Лавру.
Пока позволяло здоровье, Владыка Сергий продолжал служить и проповедовать. В 1969— 1974 годах он совершил в Лавре 36 рукоположений: 23 в сан иеродиакона и 13 в сан иеромонаха (общее количество рукоположений за все годы: в сан диакона — 44, в сан иерея — 34, количество ставленников — 65). Обладая музыкальным слухом, Владыка с детства любил церковные песнопения, особенно монастырского напева. Он в течение многих лет, пока были силы, пел в братском лаврском хоре под руководством архимандрита Матфея. Его очень высокий тенор заметно выделялся в хоре. Владыка Сергий ценил в песнопениях простоту и молитвенность и был против увлечения сложными для понимания композициями.
Находясь на покое в Троице-Сергиевой Лавре, Владыка Сергий с 1970 года в качестве монастырского послушания занимался иконописанием. Он писал почти исключительно иконы Преподобного Сергия по заказу Священноархимандрита Лавры Святейшего Патриарха Пимена и его наместника. Вот почему в Лавре ныне, кроме переданных в ризницу после кончины Владыки Сергия его келейных икон, нет образов его письма. Иконы письма Владыки Сергия исполнены в строгом иконописном стиле (за исключением нескольких живописных, написанных маслом на холсте). Молящиеся ценят эти иконы за их «духовную добротность». Они знают и чувствуют, что иконы эти писаны с молитвой, что дух писавшего иконы стремился соединиться с первообразами. Всего за 1970—1981 годы Владыка Сергий написал, по его собственному подсчету, свыше 500 икон.
Работал Владыка Сергий по 10—14 часов, а иногда и по 16 часов в сутки. До тяжелой болезни, случившейся от сильного переутомления и длившейся с августа по ноябрь 1980 года, распорядок дня у Владыки Сергия был приблизительно следующий: вставал он в 2—3 часа ночи, до братского молебна с полунощницей, начинающихся в Лавре в 5.30 утра, Владыка совершал все свое монашеское правило. После полунощницы он поминал и молился за ранней литургией, а если было много работы, шел сразу в келью. Почти никогда Владыка Сергий не пропускал ранних литургий в праздники и всенощных бдений, за которыми он читал братские синодики. После литургии Владыка работал до братской трапезы, которую, пока были силы, всегда старался посещать. В ней Владыка видел не только трапезу телесную, но и духовную: общение монашеской семьи—братии между собой и с отцом наместником, с наставлением из жития святого или от святоотеческих слов. Владыка Сергий очень ценил то благочиние и благоговение за братской трапезой, которое установилось в Троице-Сергиевой Лавре. После трапезы Владыка Сергий отдыхал около 1—2 часов, а затем вновь принимался за работу и чтение святых отцов, из
которых ему особенно близки были преподобные авва Дорофей, Исаак Сирин, Иоанн Лествичник, Иоанн Кассиан Римлянин и Симеон Новый Богослов. На будничные вечерние богослужения Владыка Сергий обычно не ходил; подобно своему старцу схиархимандриту Илариону, он любил иногда совершать монашеское правило так, что за прошедший день оно кончалось « 12 часам ночи, и тут же снова начинал его — за следующий день».
После болезни летом и осенью 1980 года такой распорядок дня, как с сокрушением говорил Владыка, «нарушился», и он вынужден был меньше посещать богослужения. Во время болезни он записывал себе для самоконтроля: «Вставать не раньше 4.15 утра. Ложиться не позже 10. Спать не меньше 6 часов». Но даже в первую седмицу Великого поста 1982 года не было утра, в которое бы Владыка Сергий не пошел на братский молебен в Троицкий собор или на утреню в трапезный Сергиевский храм.
После подготовки к печати работы «Воплощение богословских идей в творчестве преподобного Андрея Рублева» («Богословские труды», сб. 22. М., 1981) Владыка Сергий начал обдумывать новый труд по иконоведению. Сохранились тезисы, наброски и черновики ряда статей: «Духовный реализм в византийском искусстве»; «О древнерусской иконе XII—XIII вв.»; «Во Христе новая тварь»; «Тезисы по древнерусской иконописи»; «Столпники в изображении росписи 1378 г. Феофана Грека в церкви Спаса Преображения в Новгороде». Кроме того, сохранился ряд заметок («Свои мысли») об исторических путях иконописи, в которых, в частности, выявляется ценность живописных икон XVIII века и икон афонского письма. Все эти статьи перекликаются с незаконченным трудом Владыки Сергия, которым он ранее занимался— в 1953—1962 годах, — «Живописное и иконописное направления в церковной живописи и их онтологическая оценка (материалы для магистерской работы)».
Кроме иконописания и работ по иконоведению, Владыка Сергий, пребывая на покое, занимался духовничеством, которое было его призванием. С детства он привык и умел руководствоваться наставлениями духовников-старцев, старался впитывать их благодатный опыт и знание жизни и людей. Поэтому духовное окормление Владыки Сергия всегда очень ценилось теми, кто приходил к нему за помощью. 15 ноября 1971 года, указом, Святейший Патриарх Пимен поручил архиепископу Сергию «осуществлять общее руководство братскими духовниками Троице-Сергиевой Лавры». Владыка прежде всего поставил перед духовниками Лавры вопрос о соразмерности общей и частной исповеди. Он писал тогда: «У меня составилось невольное впечатление, что краткая такая общая исповедь ничего не дает при простом, по книжке или наизусть, перечислении грехов. Она не пробуждает душу, не углубляет в ней чувство глубокого раскаяния, формально проводится. То, что допустимо в монашеской исповеди, не достигает впечатления в общей исповеди мирян». Владыка Сергий составил три образца общей исповеди для разнообразия и углубленности ее проведения, а также с целью ускорения, в соразмерности с Божественной литургией, совершающейся в другом храме. Особое значение он придавал частной исповеди, «как таинству, в котором душа теснейшим образом связуется, сродняется с духовным отцом, в котором хочет видеть и любовь к ней, и авторитет духовный». В наложении епитимий Владыка был чрезвычайно осторожен, опасаясь, чтобы епитимия не привела к отчаянию или унынию. Он предпочитал давать епитимию на короткий срок и, если кающемуся данная епитимия была по силам и приносила пользу, продлевал ее. Владыка Сергий сообразовал епитимий не только с духовным возрастом и физическими силами исповедуемого, но и с его образом жизни: близостью или удаленностью от храма, семейной обстановкой, условиями работы, возможностью молиться в одиночестве или только на людях».
Глубокая сердечность, простота, искренность, правдивость, нелицеприятие и бережное отношение к душе другого приводили на исповедь и беседы к Владыке Сергию самых различных людей: у него можно было встретить и архиерея, и монастырского дворника, и старушку, которая помнила Сергиев Посад начала века, и молодых людей, решавших вопрос о выборе жизненного пути. Кроме дара духовного окормления, у Владыки был дар молитвы за других. Он умел принять скорбь и радость ближнего в свое сердце и вознести их к Богу.
В Великий пост 1982 года Владыка Сергий заболел воспалением легких, которое отяготилось приступами астматического удушья. В ночь кончины наместника Лавры священноархимандрита
Иеронима († 30 марта 1982) у Владыки произошло нарушение мозгового кровообращения. Состояние его было почти безнадежным. В тот же день Владыку Сергия соборовали и причастили. Братия Лавры приходили к нему прощаться. Он всех узнавал, называл по имени и давал каждому духовные наставления и советы. Но к Пасхе Владыка выздоровел, и на пасхальную службу его привезли на коляске в Троицкий собор. После этого он стал поправляться и даже начал ходить самостоятельно. На престольный праздник обители, в День Живоначальной Троицы, Владыка Сергий причастился Святых Тайн.
Скончался он совершенно неожиданно
16 июня 1982 года, около 3 часов дня, от четвертого инсульта, когда находился в келии один.
Отпевание Владыки Сергия 18 июня в Успенском соборе Троице-Сергиезой Лавры по монашескому чину возглавил его духовный сын митрополит Минский и Белорусский Филарет и собрат архиепископ Волоколамский Питирим. В надгробном слове митрополит Филарет отметил, что Лавра и Академия знали Владыку Сергия как ревностного архипастыря, ученого, преподавателя и опытного духовного руководителя, который с необычайным смирением нес свой иноческий крест. По благословению Священноархимандрита Лавры Святейшего Патриарха Пимена, архиепископ Сергий погребен в Троице-Сергиевой Лавре, у алтаря церкви в честь Сошествия Святого Духа на апостолов. Он завершил свой жизненный путь там, где начинал его — под покровом Преподобного Сергия, потому что был его истинным учеником.
Иеромонах АНДРОНИК
Троице-Сергиева Лавра
* См. некролог в «ЖМП», 1963, № 11, с. 22, 23.
** См. некролог в «ЖМП», 1981, № 9, с. 41.
*** Иоаким ушел на Старый Афон, когда ему было около 20-ти лет. По специальности он был кузнецом, и, как он сам рассказывал, его звали в разные монастыри. Иоаким не мог решить, в какой из них поступить. Однажды во сне Иоаким увидел Богоматерь, Которая шла в ограде монастыря со святым великомучеником Пантелеймоном. Богоматерь, обращаясь к святому, сказала: «Возьми его к себе». То было явным знамением благословения Царицы Небесной на поступление Иоакима в Пантелеймонов русский монастырь, где он принял постриг в монашество с именем в честь преподобного Илариона Великого. Старец рассказывал, что молодым он испытал на себе все виды подвигов. Чаще всего Иларион исполнял послушание кузнеца. Обладая большой физической силой, он так сильно ударял молотом, что, слыша его удар, говорили: «Ну, это Иларион ударил». Однажды, работая на лесах, он упал и сильно разбился. На Афоне был обычай постригать в схиму опасно больных. Отца Илариона, как находившегося в почти безнадежном состоянии, постригли в схиму, оставив ему прежнее имя (тайная схима). Однако он поправился и продолжал работать. В 1905 году отца Илариона послали в Россию вместе с его старцем схиигуменом Кириллом для сбора средств на монастырь. Но им пришлось остаться на Родине. После кончины схиигумена Кирилла отец Иларион имел старцем схиархимандрита Захарию, которого навещал в Москве.
В храме в честь Владимирской иконы Божией Матери в селе Виноградове отец Иларион своими руками создал придел во имя Преподобного Сергия Радонежского, устроил деревянные хоры для певчих в двух приделах, обновил артезианский колодец. Самые высокие места: купол, крест — когда производился ремонт — все просматривалось, контролировалось, а часто и выполнялось самим 80-летним старцем.
Схиархимандрит Иларион был чрезвычайно искусным жестянщиком и всем все делал бесплатно. Он отличался исключительным смирением, был молчалив, вежлив, часто при разговоре ласково улыбался.
Когда его спрашивали, что он читал, отвечал: «Евангелие и Псалтирь» — и давал ответы на вопросы всегда словами из этих Священных книг.
Биография публикуется по:
Архимандрит Андроник. Некролог об архиепископе Сергии (Голубцове) в Журнале Московской Патриархии, 1982 год, №10.
Могила:
Архиепископ Сергий (Голубцов) скончался 16 июня 1982 года в Троице-Сергиевой Лавре в городе Сергиев Посад Московской области.
Погребён за алтарём Духосошественного храма в Троице-Сергиевой Лавре.
Ссылки на тему
